ssgas.ruНаш Эротический Новый Год
Нам с женой приходилось заниматься любовью в таких экзотических условиях – думаю, мало кто сможет похвастать тем же :). Тем более – в Дашкином-то возрасте (ей всего 19).
Мы занимались Этим в лесу – и наедине, и на глазах у многих людей; несколько раз - в грязевом вулкане, покрытые до кончиков волос толстенным слоем грязи, и однажды - в тесной компании таких же, как и мы, любителей грязи, которые и не подозревали, что вытворяют под непроницаемым слоем грязи наши бедра и гениталии; мы занимались Этим в степи, покрытые коркой засохшей грязи; занимались Этим на морском берегу, и нас омывали прохладные волны; занимались Этим в купе поезда, пока он стоял, и наши соседи вышли на перрон; в троллейбусе, когда в салоне не осталось ни одного пассажира, а на Дашке была юбка без трусиков - троллейбус ехал, подпрыгивая, и каждый толчок отзывался в Дашином лоне сладкой дрожью; занимались Этим в присутствии Дашиных родителей, которые смотрели телевизор и не подозревали, что я сзади втихаря мучаю их дочь, сидящую у меня на коленях - залез ей под ночную рубашку, раздразнил, прикрылся ее подолом и тихонько вошел в нее. . .
Мы занимались Этим, когда я покрасил Дашуню с ног до кончиков волос в белый цвет, а она меня - в черный, а потом еще побежали гулять, голые и раскрашенные, по ночному городу, и там на лавочке продолжили наши игры; занимались Этим в снегу, в мороз, голые и разгоряченные; занимались Этим в Дашкин день рождения, когда она танцевала обнаженной в компании друзей, и мы оба так озверели от желания, что кончили за несколько секунд, и надсадные вопли Дашкиного оргазма были слышны сквозь тонкую стенку всем гостям. . .
Мы занимались Этим в душе, на полу, на стульях, в самых разных позах и конфигурациях. . . Все наши тела, сверху донизу, принадлежат друг другу, включая анусы, с которыми мы недавно стали экспериментировать. Это занятие оказалось страшноватым и болезненным, но безумно возбудительным. Единственное, чего мы никогда не пробовали и не попробуем – это групповой секс: мы ведь – муж и жена, и должны принадлежать только друг другу.
Неплохой послужной список за полтора года, не так ли? :). При этом почти всякий раз мы оба получаем от Этого неописуемое удовольствие, и почти всякий раз Это кончается обоюдным оргазмом.
Но на этот раз мы сделали такое, чего раньше не делали никогда. Два прошлых наших Новых Года мы встречали с родителями, в тесном семейном кругу. Но сейчас. . . незадолго до Нового Года я ездил по городу за подарками, наткнулся на секс-шоп, забрел туда из любопытства - и в итоге вышел оттуда с маленьким вибратором на дистанционном управлении. Вначале я просто хотел подарить Дашке новые ощущения, но потом мне вдруг пришла в голову одна идея. . .
Когда я вернулся – позвал Дашку, отвел ее в сторонку и рассказал на ушко основные детали своей идеи. Дашуня удивилась, но я увидел, как её увлек мой план – глазки загорелись, личико стало розовым. . . Суть своей идеи я оставил в секрете – приберег в качестве сюрприза.
Итак, 31 декабря все наше старшее поколение – родители (мои и Дашкины), тети, дяди и прочие – около десяти вечера наконец оделись, собрались и ушли восвояси, оставив нас одних встречать Новый Год. Уговорить их было непросто – обиды, ревность и т. д., но – как бы то ни было, дверь наконец захлопнулась, и мы остались одни в пустой квартире - с елкой . . .
и накрытым праздничным столом (наполовину съеденным).
Я быстренько, чтобы не успеть растеряться, принес свечи в старинных бронзовых подсвечниках, зажег их, погасил свет, включил любимую Дашкину музыку - тихую, чувственную Ewer Dream и другие медляки группы Nightwish - и мы стали плавно танцевать. Дашка была потрясающе красива в темном вечернем платье с блестками, и на лицо она нанесла блеск, и волосы побрызгала лаком с блестками. . . и вся она светилась и мерцала, как снежинка.
Некоторое время нам мешала неловкость от пустоты – секунду назад комната была полна гостей – но скоро музыка подсказала медленный чувственный ритм, и мы стали понемногу растворяться в нем. Я очень старался направлять Дашку в это интимно-чувственное состояние – незаметно ласкал её, шептал на ушко разные приятные глупости. . . Я нежно-нежно касался Дашиных любимых эрогенных зон - ушек и затылка, и изредка трогал ее губки кончиком языка, или легонько целовал ее всухую, "по-голубиному". Дашка полуприкрыла глаза, стала медленно и пластично выгибаться, и я чувствовал, как мы оба удачно стали «ловить» единый ритм музыки, танца и нежностей.
Не нарушая замедленного ритма, я постепенно усиливал ласки, едва-едва касаясь языком ушек и шейки, затем стал все более откровенно лизать их, подобрался рукой к ее груди и легонько сжал ее. . . Дашка дрогнула в моих объятиях – мне хорошо знакома эта дрожь, она означает «ой, я таю», - но я направил ее тело, чтоб она не нарушала ритма танца, и она продолжала двигаться в том же ритме, только выгибалась сильнее, и ее руки заскользили по моему торсу – от попы до затылка.
Мне уже сильно хотелось плюнуть на все, сорвать с Дашки одежду и «разобраться» с ней – но я помнил о своем плане и не спешил с действиями. Дашка скользила руками по моему телу, прижималась ко мне сильнее, и я, не прерывая ласк и танца, перешел языком на личико, которое она сразу запрокинула, подставляя мне, стал нежно-нежно, сухим языком трогать веки, горькие от косметики, затем спускался все ниже, щекотал языком крылья носа, нежно лизал вокруг губ, но не спешил подбираться к самим губам, которые она все требовательнее раскрывала, подставляя мне. Все это время я шептал Дашке всякие нежности: говорил «помнишь?» - напоминал ей о наших интимных подвигах, - а она молчала, и я чувствовал, как она внутри отзывается на мои слова.
Наконец Дашка совсем уж требовательно раскрыла губки, и я стал целовать их – вначале водил по ним кончиком языка, как она любит, слизывая помаду, потом зашел языком внутрь, стал покусывать ее губами – а потом уж прильнул непрерывно, все увеличивая влажность и настойчивость. Поцелуй я совмещал с нежной щекоткой шеи, другой рукой прижимал ее бедра теснее к себе, чтоб она чувствовала торчащий член. Дашуня еле слышно урчала, и я стал незаметно расстегивать ей на спине платье, чтобы спуститься с шейки на спину. Она обвила мне шею руками, стала ерошить волосы на затылке, отчего по телу побежали мурашки. . .
Ужасно хотелось увеличить напор, стать «диким самцом», но - нельзя было нарушить танец, выйти из ритма, диктуемого музыкой – я сам негласно задал «правила» этой игры, и Дашка без слов понимала меня.
Платье скоро сползло до самых сосочков, и там я его придержал, лаская другой рукой спинку и поясницу – платье было с большим вырезом сзади, который спустился уже ниже трусиков. Я залез туда, пощекотал чувствительную кожу под трусиками, отчего Дашуня муркнула ещё громче, и стал нежно . . .
и медленно спускать их.
Скоро Дашка была полураздета: платье сползло до грудей, трусики - ниже попы. Ягодицы у нее - тоже эрогенная зона, как и почти все ее тело сзади, и я некоторое время ласкал их, подбираясь к самому анусу. Я слегка присел, оторвавшись от ее губ и целуя ее тело спереди – облизывал и покусывал подбородок, потом плечики, потом спустился к груди и принялся за нее, подбираясь к самым соскам, но не доходя до них. Я придерживал край платья на уровне сосков, ощупывая один из них сквозь ткань. Дашка нервно простонала и принялась «бодать» меня грудками – ей очень хотелось, чтобы я сорвал с них ткань и впился в сосок, - но я опять направил её бедра в ритм танца – и отошел от нее.
Край платья моментально упал до пупа, обнажив груди с сосочками, торчащими, как пуговички. Дашка замерла на секунду, укоризненно глядя на меня и как бы говоря «ну что же ты?. . ». Я улыбнулся как можно загадочней и стал сам танцевать, глядя ей в глаза. Даша пару секунд помедлила, а потом затанцевала, как и я - вначале робко, а затем все более страстно, вращая обнаженными бедрами, прикрытыми только спереди легкой тканью. . . .
Груди ее «плавали», как воздушные шарики.
Мы танцевали минуту или больше друг против друга, «соблазняя» друг друга и все больше увлекаясь этой игрой. Когда Дашка «разошлась», я подошел к ней, стал на коленки и принялся незаметно стягивать с нее одежду. Дашуня замерла на миг, но я шепнул ей "танцуй!", и она снова задвигалась. Я старался, чтобы снятие одежды было лаской, старался задевать по ходу снятия чувствительные места, и Дася выгибалась все сильней. Вот платье спустилось ниже бедер, показались складки киски, я тронул их, пробравшись внутрь губок, отчего Дашунечка взвилась под потолок, заныла и раздвинула ножки, подставляясь мне для ласки. . . но я не спешил удовлетворять ее. Я потянул платье ещё ниже, оно упало на пол, и Даша переступила через него и осталась танцевать обнаженной.
Я отошел, не вставая с колен, на полшага, любуясь на это раскрасневшееся чудо красоты и сексуальности, а Дашка. . . Такого эротичного танца я ещё не видел!. .
Снова мне ударило в голову желание повалить её на диван. . . но я сдержался, снова подполз к ней, коснулся ее танцующих ножек и стал щекотать внутреннюю сторону бедер. Ноги ее двигались, но я старался подстроиться под Дашин ритм, поймал его, стал щекотать язычком и пальцами внутреннюю сторону ее бедер, и мы покачивались под музыку, как маятник - я, сидя на полу между Дашиных ног, и сама Даша - обнаженная и танцующая. Я подбирался язычком к киске, щекоча все вокруг нее, и только касался края губок, не заходя внутрь, а руками в это время ласкал ягодицы, потом подобрался к анусу. . .
Дашка двигалась все более нервно и порывисто, ныла все громче и откровенно подставляла мне распахнутую киску, но я дразнил её рядышком, стараясь растянуть ласки как можно дольше. Я хотел, чтобы в этот вечер все было по высшему разряду, чтобы он запомнился нам, как настоящий сексуальный праздник.
Потом я неожиданно для Дашки взял всю ее киску в рот и втянул в себя, погрузив язык в ее влажную глубину и вылизывая там все, что мог достать. Дашка вскрикнула, дернулась всем телом, а я, проведя языком внутрь и обратно, выпустил ее киску и снова взялся на окрестности. Дашка чуть не плакала от желания, шептала "еще! еще! пожалуйста!. . ", но . . .
я был неумолим, и только направлял ее бедра в ритм танца. Сам я старался при этом думать о поправках к законам, вспоминал номера статей, имена и телефоны клиентов, чтоб не оскандалиться раньше времени :) - ибо тоже был на пределе, и только желание воплотить свой план сдерживало меня.
Наконец я снова тронул языком Дашину киску, из которой тек сок, как из щели в весеннем дереве, и Дашка зашептала, не прекращая двигаться: "ой, Витечка, маленький, я уже не могу. Не могу. Сейчас. . . " Бедра ее вдруг знакомо напряглись, и я поспешно выпустил ее. Дашка замерла, умоляюще глядя на меня и тихонько подвывая, как щеночек, но не кончила - только дрожала и дышала тяжело, как после пробежки. Я отошел от нее; она с упреком прошептала "ну что ж, Вить?", и ее рука поползла было к своей киске.
Я поскорей подошел к ней, нагнулся, шепнул на ухо - "раздень меня". Она посмотрела мне в глаза, поняла, что это еще далеко не все, улыбнулась мне, села на корточки. . . Она была очень сильно возбуждена, и вкладывала все свое желание в прикосновения к моему телу. Когда я остался без трусов, она взялась губками за низ живота, за лобок, бедра, задевая лицом и волосами член, но не касаясь его языком, потом перешла на мошонку, раздвинула мне ноги и вылизала все внутренности, от яичек до ануса; ее волосы при этом щекотали мне член, и я едва сдерживался. Потом она наконец взяла мой член в рот - меня как ударило током, я почувствовал, что сейчас брызну, и поспешно отстранил ее: "постой, постой, родная. . . "
Мы оба были на пределе возбуждения, которое ныло в нас, не находя выхода. Я сказал "подожди, солнце - давай немного успокоимся. Ведь до Нового Года еще далеко". На часах было 22. 35. . .
Мы сели на диван, в метре друг от друга, и только держались за руки. Член мой торчал, не уставая, а Дашка была вся красная и дышала часто-часто. Я говорил разные глупости, перебирал ласковые Дашины имена и прозвания. . . Наконец, когда возбуждение немного спало - встал с таинственным видом, велел Дашке отвернуться, достал вибратор, презерватив, укрепил все это на члене, затем взял поднос, бокалы. . .
Дашка искренне удивилась, глядя на меня: "А что это такое у тебя там?" Она никогда в жизни не видела вибратора, и даже не слышала о них. Я говорю: "Это - один из моих новогодних подарков для тебя" - "Подарков?" - "Да" - "А. . . а что это?" - "Увидишь" - говорю я, привлекаю ее к себе, пробую ее киску, которая была такой же мыльной, как и раньше, и говорю: "а теперь мы встретим Новый Год за праздничным столом".
Усаживаюсь на диван поудобнее, говорю Даше "садись, снегурочка, верхом на Деда Мороза", раздвигаю ей ножки, усаживаю верхом на себя. . . Направляю ее попу, вставляю член в нее, надеваю Дашку на себя, как чехол - она вскрикивает, но не от боли, а от неожиданности, - натягиваю ее влагалище на член как можно глубже, усаживаю поудобнее - спинкой опираю об стол, подкладываю подушку. . . Потом ставлю между нами поднос - прямо на животы, ставлю туда бокалы, наливаю шампанское, беру бутерброды, тарелки с салатами. . . Дашка только удивленно пищала, с наслаждением вертясь «на колу», а я ей сказал: "вертись осторожней - прольешь шампусик. . . " Сам я не двигался, из всех сил сдерживая страстное желание затрахать Дасю до обморока. . .
В этом и заключался мой план - встретить Новый Год, слившись телами. . . .
Музыка закончилась, и мы сидели друг в друге, пили шампанское, общались, нежничали,. . . Очень скоро мы оба почувствовали особый, неповторимый кайф в сладком ожидании - когда я внутри любимой, но мы оба только говорим на разные темы и кушаем, лишь изредка ворочаясь друг в друге, чтобы ощутить сладость любви. . . Возбуждение наше не угасало, но и не увеличивалось, а как бы застыло в оцепенении: член мой не обмякал - его поддерживали «в форме» Дашины бедра, которые она непроизвольно вжимала в меня, и сжатия ее влагалища, которыми она словно "пожимала" мне член, как руку. Мы тут же на месте придумали слово "членопожатие". . .
Это был как бы обычный интимный ужин - с бойким разговором на разные темы - и в то же время это был такой удивительный «застывший» секс. Мы не говорили на сексуальные темы, но то, что во время разговора наши гениталии были плотно сплавлены друг с другом, превращало наш ужин в нечто волнующее и необыкновенное. Это удивительное совмещение двух контактов – сексуального, самого интимного и тесного, который только бывает, и разговорного – когда ты говоришь с любимой, как ни в чем ни бывало, и в то же время чувствуешь, как твой член сплавлен с её телом. . .
Вначале мы кушали, шутили, поднимали всякие прикольные тосты и болтали о всякой ерунде. Затем разговор становился все интимнее, мы стали вспоминать то, что было нам дорого, заговорили о нашей любви. . . Возбуждение снова проснулось, я стал легонько, мимоходом ласкать Дашку - не в эрогенных зонах, а ласково, "по-братски" - гладить по головке, щекотать носик - и она меня тоже. . . Это был необыкновенно интимный момент: мы чувствовали себя одним целым, внутри нас клокотал сладкий вулкан, но мы сдерживали его до последнего. . .
. . . Время пролетело совершенно незаметно, и вот уже на часах - 23. 47. Пришло время кульминации моего плана. Я, не прекращая ласкового разговора, убрал поднос, затем стал потихоньку ласкать Дашеньку - заскользил руками по телу, пощекотал затылок, нежно сжал грудки, лизнул сосок, потом другой. . . Даша зашевелилась, заерзала на моем члене, я почувствовал, как из нее потекла смазка - возбуждение проснулось с новой силой. Я не спешил усиливать ласки, желая привести их к высшей точке точно к 12 часам, и только думал - получится или нет, и молился про себя, чтобы получилось.
Мы продолжали нежную беседу, и я ласкал в это время Дашуньку везде, где ей нравилось. Она постепенно «расходилась», двигаясь . . .
уже ритмично и вводя меня за бедра в этот ритм - наш "застывший" секс подспудно переходил в настоящий, хоть и медленный. Я, не переставая двигаться внутри Даши, наполнил бокалы, и, когда на часах было 23. 53, нащупал пульт и включил вибратор - на самый слабый первый режим. Член сразу ощутил вибрацию, от которой по телу поползли мурашки. Даша вначале никак не отреагировала, затем вдруг простонала громче прежнего, плотнее вжалась в меня - глазки ее расширились. . . Я как ни в чем не бывало говорю ей что-то, беру в рот ее сосок. . . Дашенька застонала еще громче и чаще, сжала мне плечи руками, хрипло спросила - "ой. . . что это? Как это у тебя получается?" А у меня у самого туман в голове от этой вибрации, и внутри - ликование: "работает!", и отчаянная мысль - только бы не кончить раньше времени. . .
Продавщица в секс-шопе говорила, что на женщину эта штука действует гораздо сильнее, чем на мужчину. Хотел спросить Дашку - "нравится?" - но по ее красному лицу, стонам, . . .
выгнутой спинке и расширенным глазам, которые закатывались все выше, понял, что вопрос прозвучит глупо, и ответил "это - мой подарок на Новый Год. Держись, это только начало!" - и переключил пульт на второй режим.
Вибрация вошла глубоко в пах, наполняя его сладкими волнами. Даша вскрикнула, заерзала на мне еще быстрей, требовательно вжимала меня в себя, чтобы я входил в нее еще глубже, и только смотрела на меня широкими-широкими, безмерно удивленными глазами, темными и мутными, будто спрашивая "что это? как это?". Она стремительно неслась к оргазму, я это видел, и сам был готов отпустить вожжи - и тут взглянул на часы! Там было 23. 59.
Я быстро схватил бокал, сунул Дашке - она непонимающе смотрела на меня, потом все-таки взяла, - схватил свой, и вовремя - начало бить полночь! Я чокнулся с ней, пролив холодное шампанское себе на живот, крикнул "С Новым Годом, Дашулечка! Будь счастлива! Пей!", выпил залпом бокал, и Дашка тоже стала пить, не переставая насаживаться на меня. По ее грудям и животу стекало шампанское. . .
Тут я включил пульт на третий, самый мощный режим. . . Вибрация оглушила меня, она пульсировала внутри, подчиняя наши организмы своему ритму. Дашка вытаращила глаза ещё больше, потом закатила их, громко закричала, лицо и тело ее свела судорога. . . Она орала "А-а-а-а-а", совершенно забывшись, билась на мне в припадке, опрокинула тарелку - а я старался сдержаться до последней секунды, чтобы дать ей насладиться твердым членом до конца. Так продолжалось, как мне казалось, целую вечность - минуту или больше - и Дашка никак не успокаивалась, прыгая на мне, как сумасшедшая - глаза ее были совершенно мутными и безумными, пальцы больно вцепились в меня, а лицо красное, малиновое, и грудь тоже. . . Она продолжала кричать, ее стоны перешли в хрип, потом в всхлипывания, из глаз тек ручей слез. Тут и я не выдержал. . .
. . . Я еле нашел в себе силы дотянуться до пульта и выключить вибратор, который уже больно дергал обессиленный член и мучил Дашку - она продолжала дергаться и всхлипывать в оргазме, медленно, постепенно отпускавшем ее. . .
Наконец она дернулась последний раз, глубоко-глубоко вздохнула, обмякла - и упала на меня. Я страшно перепугался, что она умерла или потеряла сознание - но она продолжала глубоко дышать, и сердце колотилось - я чувствовал его сквозь ее грудь, прижатую ко мне. Она была мягкая, податливая, как восковая кукла, все ее тело расслабилось и потеряло силу. . .
После этого мы пролежали неподвижно и безмолвно минут 20. . .
Потом я позвал: "Даш. . . Даш!" В ответ она глубоко застонала, прижавшись ко мне еще плотней. . . Я спросил "Как тебе подарок?" Она снова простонала в ответ, не в силах ничего говорить. Я сказал "С Новым Годом, солнце!" и стал нежно гладить ее.
Мы отходили от этого секса еще несколько часов. Свечи погасли одна за другой, в комнате стало темно, за дверью разрывались телефоны, которые я забыл выключить - все норовили поздравить нас. . . Мы не заметили, как заснули. Проснулся я от удивительного ощущения Дашиной ласки - она нежно целовала мне лицо и ухо. В комнате был загадочный сумрак - свечение с улицы освещало всю комнату волшебным маревом. . . Мой член все еще был в Дашке, и даже успел отдохнуть и снова наполовину встать. Мы установили тогда рекорд: я пробыл внутри нее непрерывно больше 4 часов! Наш пах, животы и грудь были липкими, мокрыми - от шампанского и пены, которая вытекла из Дашки и залила все мои бедра и диван. . . Я спросил . . .
Дашку, как ей, и она ответила: "такого со мной никогда не было. Я думала, что я умру". . .
Хорошо, что мы нашли в себе силы переползти в нашу комнату – через пару минут пришли старшие :).